ЦЕНОЙ ЖИЗНИ Вера Климошенко

Завывая и наметая огромные сугробы, третьи сутки носилась над селом метель. Ветер безжалостно гнул поседевшие от стужи деревья. По небу, словно мутная река, неслись тяжёлые рваные облака. Солнце несколько раз неуверенно пыталось взглянуть на землю, но так и не смогло пробиться через их толщу. Дома, до половины заметенные снегом, казались безжизненными, мрачными и пустыми. И только седой, морозный дым, вьющийся из почерневших труб, говорил о том, что их обитатели дома

Через три дня сочельник – канун Рождества. Но на душе у Лизы неспокойно. Неделю назад её муж, пастор поместной церкви, уехал проведать больную мать. Она одна проживала в селе, расположенном на противоположном берегу реки. Муж должен был вернуться через пару дней, но внезапно ударили морозы, и реку сковало прочным льдом. И только посередине реки, где течение обычно было бурным, лёд ещё был тонким и непрочным. Лиза понимала, что переходить реку по льду и рисковать жизнью муж не станет. Значит, если морозы продержатся, домой он сможет вернуться только к концу недели. С каким же нетерпением ожидала Лиза и шестеро деток его возвращения! Они прислушивались к каждому шороху, к каждому скрипу калитки, и часто выбегали во двор посмотреть, не идёт ли отец домой. Через три дня, как раз на Рождество, Наталке, их всеобщей любимице, исполнится годик. Дети уже приготовили ёлочные украшения, Василёк проверил гирлянды. Вечером планировали наряжать ёлку…

Но несколько дней назад, Наталка заболела. Незначительная, как казалось на первый взгляд простуда, перешла в двустороннюю пневмонию. Девочка плохо ела, плохо спала. Её лучистые, всегда улыбающиеся глазки, покрылись туманной дымкой. Мать очень забеспокоилась. Видя тревогу матери, притихли и дети. В доме стих детский гомон, смех и веселье. Дети часто становились на колени и просили Господа исцелить их маленькую сестричку. Все говорили шепотом. Даже трёхлетний Сашко шёпотом отдавал приказы выстроенным в ряд грузовикам. Но, не смотря ни на что, болезнь резко обострилась, состояние ребёнка ухудшилось, угрожающе поднялась температура. Жившая по соседству с ними медсестра, каждое утро и вечер делала малышке компрессы и уколы. Но сегодня утром она ввела последнюю инъекцию, и лекарство закончилось. Василёк обегал всех друзей и знакомых, но такого лекарства ни у кого не было, а ближайшая аптека находится в райцентре, километров семь-восемь от их дома. Значит, туда и обратно – пятнадцать… Что делать, Господи? Что делать? Оставить больного ребёнка на детей и самой отправиться за лекарством Лиза не могла. Послать Василька? Да это же безумство! Не такой он ещё взрослый, чтоб одному отправиться в такой дальний путь да ещё в буран.

Василёк уже несколько раз подходил к матери и просил разрешения пойти за лекарством. Сначала она даже слушать не хотела. Но, видя, что Наталке становится хуже, Лиза была в полной нерешительности. Случись беда летом, можно было бы ещё подумать. Но сейчас, когда три дня метёт такая метель, что кругом не видать ни зги, на этот шаг Лиза решиться не могла. Сейчас она как никогда нуждалась в помощи и поддержке мужа…

К десяти часам девочка стала тяжелее дышать. Личико побледнело, на щёчках появился подозрительный румянец…

– Господи, что делать? Как и чем помочь ребёнку? Ах, если бы отец был дома, всё было бы иначе…

Обессиленная, беспомощная, мать опустилась на колени. Рядом с ней на коленки встали дети. Их горячие молитвы и сердечные просьбы прервал стук в дверь. Дети вскочили с колен, решив, что это отец вернулся домой. Но тут же тень разочарования омрачила их радость: на пороге, добродушно улыбаясь, стоял Павел Иванович, друг их отца и тоже служитель церкви. Он работал трактористом в райцентре. И сейчас, уезжая на работу, зашёл проведать их семью. Увидев встревоженные и обеспокоенные лица и узнав о трудностях, постигших семью, Павел Иванович предложил Лизе наскоро созревший план: Василёк на тракторе поедет с ним в райцентр и купит в аптеке лекарство. Назад он пойдёт пешком. И если всё будет благополучно, через полтора – два часа будет дома. Таким образом, мальчик должен засветло вернуться домой. Услышав решение взрослых, Василёк заулыбался. Луч надежды загорелся в его красивых, с небесной голубизной, глазах. Слава Богу! Наконец – то он сможет помочь сестричке. Оживились и малыши. Каждый стал предлагать Васильку что-то из своих тёплых вещей: кто шапку, кто шарф, кто варежки. А Сашко, не вполне понимая, что происходит, подошёл к Васильку, и положил ему в карман свой любимый грузовичок. Потом, немного подумав, извлёк из кармана конфету, которой его только что угостил Павел Иванович, и тоже протянул её Васильку. Ради своего любимого брата он готов был на любую жертву…

Сборы были недолгими. Одев теплее Василька и дав ему нужные советы, Лиза крепко обняла и поцеловала его. Как тяжело было матери расставаться с сыном! Сердце разрывалось на куски. На глаза навернулись слёзы. Видя расстроенную мать, дети тоже начали тереть глаза ручонками. Потом они ещё раз вместе помолились, прося на путь Василька Божье благословение и Его мощную защиту, и охрану. С грохотом и лязгом трактор двинулся в путь. Через несколько минут он скрылся за поворотом, а малыши ещё долго стояли у окна и махали ему ручонками…

Оставшись одни, дети молча разбрелись по комнатам. Лиза пошла к Наталке в детскую, открыла Библию, но читать её не могла. Спутанные мысли, одна тяжелее другой, мешали ей сосредоточиться. Её очень беспокоил вопрос: правильно ли она поступила, отпустив Василька в такой страшный буран одного? Но что она должна была делать в данной ситуации, ведь жизнь Наталки находится в критическом положении. За дорогу в райцентр Лиза не беспокоилась. Туда он поехал не один и, к тому же, на тракторе. А вот как он будет добираться домой? Часть дороги проходит через лес, потом дорога идёт полем, потом – мост через реку, и опять лес.

Дорога… Это летом будет дорога. Сейчас там нет никакой дороги. Сейчас кругом бездорожье, и, где ни глянь, снег, снег и снег. Сможет ли Василёк благополучно вернуться домой? Не заблудится ли? Правда, он всегда хорошо ориентировался в своей местности, когда ездил с отцом в лес, или на речку. Но тогда он был с отцом. И это было не зимой… Господи! Ну почему так тревожно на сердце? Почему с уходом сына в доме стало пусто и сиротливо? И дети приуныли, и ей не легче…

Хорош сын растёт у них. Надёжный помощник. И добрый, и отзывчивый, и послушный. И, что очень ценно, исполнительный. Спасибо Тебе, Господи, за его доброе широкое сердце. Недаром же его любят в церкви и семье, и уважают сверстники и друзья в школе. А ведь имя – то ему дали в память дедушки Василия, её отца, бывшего служителя. Будучи молодым, он был подвержен репрессиям. И за верность Господу его на десять лет отправили отбывать срок в сталинских лагерях смерти. Когда отца арестовали, ему было чуть больше тридцати. Оставив молодую жену и шесть крошек, домой отец никогда больше не вернулся. Какая участь постигла его? Какой смертью он умер? Где его могилка, и есть ли она где-то вообще – об этом знает один Господь. И пусть никто из его детей никогда не смог положить на могилку цветы, пусть некоторые из них знают отца только по фотографиям, но память о нём дети всегда чтили свято. И когда их семью клеймили, как врагов народа, они твёрдо верили, что их отец умер героем. Такие люди не умирают бесследно. Они оставляют за собой следы, прекрасные, незапятнанные следы, которые ещё долго говорят о них…

Лиза отца тоже не помнит. Когда его арестовали, ей было всего три года. И всё, что им в детстве, а после повзрослевшим рассказывала мать об отце, ярко запечатлелось в их детских сердцах, в детском сознании. Оно всегда жило с ними. Оно было частью их жизни. И никакие жизненные неурядицы не смогли стереть и вытеснить благоговейной памяти об отце из их детских сердец. Для них это была семейная реликвия, семейная святыня. И что бы они не делали, в каких бы трудных ситуациях не находились, прежде, чем принять какое-либо решение, дети всегда думали: а как бы на их месте поступил отец? И эту святыню, и любовь к своему отцу они пронесли через всю свою жизнь, и с достоинством передали своим детям. Ведь наши мёртвые не умирают, пока мы думаем о них. Они вечны! Они бессмертны!

Никогда не видавший своего дедушку, Василёк крепко любил его. В душе мальчик гордился им и во всём старался быть на него похожим. И все свои обязанности в школе, в церкви и по дому Василёк исполнял добросовестно. На прошлом молодёжном общении он покаялся, и этим летом мечтает принять крещение. Ему к тому времени исполнится пятнадцать. К этому торжественному и важному событию своей юной жизни мальчик готовится добросовестно. Он с особым интересом и благоговением читает Библию, участвует в служении церкви, играет в духовом оркестре. И, как его папа и дедушка, мечтает стать проповедником…

В таких глубоких размышлениях прошёл ещё один час времени. Дети не раз тихонько открывали дверь и заглядывали к матери в комнату, но, видя её озабоченное лицо, не тревожили. Малышка спала беспокойно, часто стонала. А за окном по-прежнему завывала вьюга. И казалось, что этому грустному нескончаемому дню никогда не будет ни конца, ни предела… Где сейчас Василёк? Скоро ли он будет дома, и почему так медленно движутся стрелки часов по кругу? По расчётам Лизы Василёк должен уже придти домой. И почему в таких трудных обстоятельствах жизни минуты часто измеряются вечностью? И почему так тревожно стучит сердце! Чем же унять его тревогу? И Лиза ещё раз стала на колени:

– Господи! Ты знаешь его путь, ведь тучи и солнце в Твоём распоряжении. Помоги ему! Сохрани его! Защити его! И пусть всё будет так, как хочешь Ты… Дав волю слезам, она поднялась с колен, и пошла готовить детям обед.

А Василёк тем временем, тепло распрощавшись с Павлом Ивановичем, не чувствуя ни холода, ни усталости, бодро шагал по заснеженной дороге. Обратный путь не был таким трудным, как его все представляли. Трактор Павла Ивановича немного убрал и утрамбовал снег на дороге, и теперь по ней можно было сравнительно неплохо идти. Ни одного встречного человека за весь свой долгий путь Василёк не встретил. И не удивительно. Только горе или что-то срочное могло принудить кого-то оставить домашнее тепло и уют, и уйти из дому в такой буран. Лекарство, которое он купил в аптеке для Наталки, лежало в боковом кармане куртки, где обычно лежит его карманная Библия. Боясь, чтобы лекарство не замёрзло, мальчик аккуратно завернул его в платочек.

Эту Библию отец подарил Васильку в день покаяния. Василёк очень дорожил этим подарком. С ней мальчик никогда не расставался, и носил её и в школу, и в церковь. Метель к этому времени немного приутихла, но мороз стал крепчать. От сознания исполненного долга радость переполняла сердце мальчика. Если даст Бог, то он скоро будет дома. И Наталке сделают укол, и ей станет легче. Как же всё-таки хорошо, что он поехал за лекарством. Ещё немного подмёрзнет река, и папа будет дома. И у них будет настоящий праздник. Настоящее Рождество. А в центре залы будет стоять ёлка, а рядом – подарки, которые папа с мамой каждый год готовят детям на Рождество!

В таких приятных размышлениях дорога показалась мальчику намного короче, чем обычно. Вот впереди уже показался мост. За мостом – их село. Их дом на конце села…

Но, что это? Что случилось? Почему так учащённо бьётся сердце? Нет, Васильку не показалось… Впереди, на другом конце моста, показался силуэт человека. Он не шёл. Он стоял на месте. Он кого-то, по-видимому, дожидался…

И, спустя несколько минут, перед мальчиком предстала мощная фигура незнакомца. Его внешний вид заставил Василька вздрогнуть. По следам на снегу было видно, что он вышел из лесу. Незнакомец явно был не из местных. «Кто это, – подумал Василёк, – и что он здесь делает»?

– Как тебя зовут и чей ты? – услышал мальчик вопрос незнакомца.

Оглядываясь по сторонам, мужчина явно нервничал. Поборов дрожь в голосе, Василёк назвал своё имя и фамилию.

– Так, ладно. Сейчас меня это совершенно не интересует. А вот деньги, что при тебе, ты должен все отдать мне. Ясно? И не кричи, и никуда не беги. Догоню, пристрелю, как собаку… Тебе всё ясно? – ещё раз, но уже более гневно и угрожающе повторил заплетающимся языком незнакомец. Его бесцеремонный развязный тон не предвещал ничего хорошего. Василёк пытался что-то сказать, но незнакомец грубо перебил его. И с перекошенным от злобы лицом, полным ненависти, он решительно направился к Васильку. Его глаза налились кровью. От него сильно несло перегаром.

– Да ты что, оглох, что ли? Деньги давай! Русским языком говорят тебе! – злобно приказал незнакомец. Василёк кротко посмотрел мужчине в глаза и тихо сказал:

– Моя сестричка умирает. Я ходил в аптеку за лекарством. Деньги я вам все отдам. Только разрешите мне отнести домой лекарство. Меня дома очень ждут…

И, беспомощно озираясь по сторонам, Василёк дрожащими руками стал извлекать из карманов содержимое. Первым делом он отдал всю сдачу от лекарств, потом, порывшись в других карманах, извлёк оттуда мелочь, машинку и конфетку, которые Сашко вручил ему на прощание, и тоже протянул незнакомцу. В кармане остались только Библия и лекарство. Мальчик немного помедлил. Что делать? Отдавать Библию? Нет, уж слишком дорога она для него. Не меньшую цену представляло в глазах мальчика и лекарство. Ведь от него сейчас зависела жизнь его сестрички… Руки мальчика задрожали ещё сильнее. В этот момент терпение незнакомца лопнуло. Он бесцеремонно схватил мальчика за плечи, притянул к себе и с силой ударил его по лицу. Не ожидая такого исхода, Василёк потерял равновесие и, словно скошенный сноп, навзничь упал в глубокий сугроб. Из носа потекла кровь и окрасила снег в алый цвет.

Это ещё больше подзадорило незнакомца. Он подбежал к обессиленному мальчику, стянул с него куртку и стал рыться в карманах. Как же он обрадовался, когда из бокового кармана извлёк Библию, думая, что держит в руках солидный кошелёк. Но когда он расстегнул молнию чехла и увидел маленькую книжку, понял, что глубоко ошибся, и с гневом и страшными проклятиями швырнул её в тот же сугроб, где без сознания лежал мальчик. Та же участь постигла и лекарство. Минуту спустя, Василёк пришёл в себя. Собравшись с силами и ухватившись за перила моста, мальчик хотел подняться, но поскользнулся и упал на колени. Голова сильно болела, в ушах стоял страшный звон. В горле пересохло и очень хотелось пить. Не в силах подняться, без куртки и шапки, под градом насмешек, стоя на коленях, Василёк стал молиться. Молиться не за себя, а за своего убийцу…

Яростно завывал злобный ветер. Снег слепил глаза. Стонали деревья от жгучего мороза. Вдали виднелись чёрные зубцы гор. С их вершин спускались чёрные тучи и неслись на безмолвную землю. И только небо, затаив дыхание, слушало его молитву. Услыхав своё имя в молитве мальчика, мужчина пришёл в ярость.

– Ах, так ты ещё и молиться будешь? Ну, я тебя сейчас проучу! Я тебе сейчас помолюсь! Я тебе задам! И посмотрим, как твой Бог поможет тебе… Ишь, святой нашёлся. Штунда проклятая! Богомолец! Так это ты со своим отцом занимаешься пропагандой? И сколько это вы будете совращать людей от нашей истинной святой православной веры? До каких пор вы будете сеять смуту в народе? Мало вас гноили…

И схватив неподалёку лежавшую увесистую палку, мужчина, словно раненный зверь, с диким рёвом набросился на беспомощного мальчика. Жестокость людская… Как она страшна. Как бессердечна, как безжалостна. Страшной силы удары градом сыпались на бедного Василька. Испытание достигло своего апогея. И не смогло чуткое, ранимое детское сердце выдержать такую жестокость и зверство. Оно остановилось. Оно разбилось и навсегда перестало биться. Перестало биться на заре счастливой, безмятежной, светлой юности… Служение, ради которого Бог послал его на эту землю, Василёк достойно исполнил. Исполнил и выдержал экзамен на верность. Для особых испытаний, не глядя на возраст, Бог посылает особых людей. Кончились его молитвы. Он умер. И навсегда закрылись его, переполненные небесной радостью, ликующие, небесного цвета глаза…

Поняв всю серьёзность положения, и приняв несколько попыток привести мальчика в сознание, убийца лихорадочно пытался поставить мальчика на ноги, но всё было бесполезно. Схватив для чего-то Библию, мужчина поспешил скрыться с места преступления…

Такого вот безжизненного, стоящего на коленях и облокотившегося на перила моста, час спустя увидал Павел Иванович. Работы сегодня у него не было. Площадку, которую они должны были готовить для рытья котлована, занесло снегом. Ночью обещали ещё больший буран, и его отпустили домой. По дороге он заехал за своей племянницей, чтобы она помогла Лизе ухаживать за больным ребёнком. Оля работала врачом в детском отделении больницы. Прихватив необходимые лекарства, они отправились в обратный путь вдвоём. И вот встреча… Увиденное заставило его содрогнуться. Дрожь пробежала по телу. Что случилось с Васильком? Кто мог убить такого прекрасного мальчика? И за что? Чьи это грязные руки совершили такое страшное злодеяние? Что он скажет матери? Что он скажет друзьям? Что скажет его братикам и сестричкам? И для чего всё это допустил Господь?

Когда трактор подъехал к дому Василька, во двор выбежала мать и все дети. Увидев серое лицо Василия Ивановича, Лиза поняла, что случилась беда. И когда Василий Иванович внёс безжизненное тело сына в дом, мать не плакала, не кричала, не причитала. Она окаменела, словно снаряд попал в её сердце. Её красивые каштановые вьющие волосы в один миг покрылись сединой… А боль, которую ей так жестоко причинила жизнь, на долгие годы застряла осколком в душе. И эта рана на всю жизнь осталась открытой. И плакало, и стонало от боли чуткое материнское сердце, изъеденное жгучей тоской и надломленное страданием и горем. Умер сын. Умер её любимый сын, которого она любила ещё задолго до рождения. Умер сын. Но, слава Богу, не умерла надежда матери! Она живёт! Она будет жить. Потому, что жив Тот, Кто сказал: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрёт, оживёт»…

Эта страшная новость быстро облетела окружающие сёла, она больно жалила души друзей и односельчан. Село было окружено нарядами милиции. Лес постоянно прочёсывался, но найти убийцу не могли…

Похороны были назначены за день до Рождества. К этому времени отец возвратился домой. Он сам смастерил сыну гроб. Сам положил в него тело сына. Внешне он казался спокойным, уравновешенным. Только вот руки почему-то упрямо не слушались, тряслись, и сильно болело сердце. Вернее, не болело, а разрывалось от горя и печали. Как же тяжело, как больно было расставаться отцу с сыном! С любимыми надеждами…Очень тяжело переносила разлуку с Васильком и вся семья. Но, проходя своей долиной скорби, они полностью подчинили себя воле Всевышнего, зная, что целительный бальзам находится у Него. Наталка к этому времени поправилась. Только Сашко никак не мог понять, почему Василёк так долго спит. Уже почти все его машинки лежали в гробе, а Василёк всё не поднимался, чтобы с ним поиграть…

И вот наступил час прощания у могильной плиты. Несмотря на мороз и холод, похороны были многолюдными. И мог ли холод удержать друзей дома, когда в семье пастора такое горе?

Когда богослужение подходило к концу, во время прощального слова отца Василька из толпы вдруг отделился молодой человек. Его внешний вид насторожил присутствующих. Пробившись к гробу, незнакомец упал на колени. В руках он держал Библию Василька. Содрогаясь всем телом и обливаясь горячими слезами, он кричал, рвал на себе волосы, он молился и каялся. Он просил прощение у Бога, у Василька, у его родителей. Это был убийца…

И там, у надгробной плиты, родилась новая жизнь. Бог коснулся самых глубоких струн его души, и подарил ему новое сердце. И только Господь видел, что творилось в душе каждого, кто стал невольным свидетелем его покаяния. После он с признанием пошёл в милицию. Оттуда в наручниках начался многолетний тяжёлый этап его скитальческой жизни, но уже нового человека. Он понимал, что это Бог такой высокой ценой, ценой прекрасной цветущей жизни отогрел глыбы льда на его холодной чёрствой душе…

А ночью, когда буря стихла, когда весь мир спал, а белый зимний лес видел прекрасные сны, с первыми лучами восходящего солнца на землю пришло Рождество.

И в этот же миг, в это прекрасное Рождественское утро, на Планете родился новый гимн, самый прекрасный гимн, какого ещё никогда не слышала земля. Ведь из наших болей и скорбей слагаются самые чудесные, самые прекрасные мелодии небес. Этот гимн был о Спасителе мира. Этот гимн был гимном торжества и победы. Этот гимн о Его бессмертных героях. Он родился, чтобы поддержать усталых, чтобы согреть одиноких, чтоб утешить плачущих. Он родился, чтобы всем жителям земли открыть лучезарные объятия неба!